Год и место рождения установить не удалось.
     В паспорте, выданном РаковуИ. Г. 7 мая 1939 года 3-м отделением милиции г. Уфы, есть три штампа о прописке: "Уфа, Аксакова, 71, общежитие пединститута (1937)", "Ишимбай, Октябрьская, 40 (1939 год)", "Ишимбай, школа №16 (1940 год)". (Он работал ее директором.)
     Был призван в армию на пятый дней войны. Окончил по ускоренному курсу военно-политическое училище в Свердловске и был отправлен политруком на фронт. //Наверх

Январь 1942 г.
... Постарайся посмотреть журнал кинохроники "Освобождение Ростова-на-Дону". Вот гады! На что только не способны эти культивированные гиены!
Даю тебе слово... У меня ни одного пленного не будет. Желаю только одного: чтобы было больше возможности отомстить за истязания беззащитных жителей, за оскорбление седины. Вчера с бойцами уже беседовал о видах истребления этих гадов. Ох, ведь у меня есть орлы! В огонь и воду пойдут. Хочется только одного - быть неуязвимым от глупой смерти. Обо мне не беспокойся. Буду воевать спокойно, с умом, помня о жене и ребенке...
Твой Иван. //Наверх

25 февраля 1942 г.
Пишу это письмо из города Рыбинска
... Долго молчал - не имел никакой возможности написать... Выпало счастье выполнять почетную обязанность перед нашей Родиной. С каким удовольствием долбили мы этих проклятых гансов. Жаль, что мне лично мало пришлось быть со своими боевыми товарищами. Ранение заставило уехать в госпиталь и быть временно бесполезным человеком, вот это обидно. Ведь из-за пустякового ранения придется терять целый месяц. Ранен был 9 февраля пулей в правую руку.
По расчетам по моим у нас должен быть ребеночек - сын или дочь... Как счастлив был бы я, если бы мог это знать. //Наверх

4 марта 1942 г.
Та рука, на которую фрицы покушались, теперь более яростно мстит одичалым в своих подпольях фрицам. Подполье - это немцы в населенных пунктах под домами копают блиндажи и ведут оттуда огонь. Их часто приходится добывать, а чаще умертвлять.
Мария, я не могу дождаться, когда же ты меня поздравишь как отца, чтобы я знал -я защищаю еще одного... члена семьи. Как хочется об этом узнать! Как хочется узнать, как вы живете? Ведь скоро полгода, как ни звука не слышу от вас. То твое молчание, когда я был в Нытве, то мое пребывание в тылу врага не давали возможности даже писать. Жажду быстрой гибели врага. Как ненавижу каждого так называемого арийца!
Восемь месяцев не получаю твоих писем. Не томи меня столь долгим молчанием.
Жду твоих писем.
Иван. //Наверх

4 мая 1942 г.
Боюсь, как бы не закончил войну не только воином. Но и поэтом. Конечно, понимаешь, что шучу. В действительности я только боец Родины, за которую честно борюсь, сознавая тот долг, который должен выполнить каждый гражданин.
... Сегодня чудесный день. Как прекрасна весна!
Передай от меня боевой привет коллегам-учителям. Пусть работают лучше. Пусть знают, что их бывший коллега и директор Иван Григорьевич охраняет их труд. Землю освободим!
Со следующим письмом, если что выяснится и выйдет, сообщу нечто приятное.
Недавно имел счастье видеть колхозников... А главное, рад тому, что колхозы, недавно освобожденные нами, сеют вовсю! Работа кипит! Настроение у колхозников замечательное, правительство им помогает.
Твой Иван. //Наверх

1 июня 1942 г.
Лес
Здравствуйте, родные Мария, Валерик! Как приятно, радостно иметь возможность говорить с семьей - получить письмо. Согретое родством и любовью. Да, рождение Валерика - интереснейшее совпадение. (Отец родился 23 марта, мать - 9 июля, сын - 9 марта). Думаю, прекрасно знаешь, что значит для меня сын, мой маленький мальчик. Надеюсь, зная мое счастье, ты морально чувствуешь его, эту радость делишь со мной. Сколько раз перечитываю письмо, прижавшись к дереву или просто к пню в каком-либо укрытии, - эти строки, посвященные Валерику!
Какой день нужно считать самым счастливым днем фронтовой жизни? День, на протяжении которого тебе больше, чем когда, удается оправдать звание патриота. И плюс к тому, если этот день принес тебе письмо, согретое полным единством, родством, любовью... Я по этим вопросам много говорил с дядей Сашей - наш помощник, рассудительный мужчина, ленинградец. "Дядя Саша" - так мы привыкли его называть - слесарь одного из крупных заводов, замечательный боевой друг... Боевые товарищи поздравили с сыном. В общем, день рождения Валерика справили по-фронтовому...
О себе: жив-здоров, воюю с фрицами, даю гадам по-гвардейски. Обо мне не беспокойтесь. Бью зло, но за это время научился быть осторожным... И внуши Валерику, что приду обязательно! Настанет день вас обнять после нашей победы.
Твой Иван. //Наверх

17 августа 1942г.
... Я физически не мог разговаривать с тобой - не было времени писать. Отделался счастливо. Снова в строю. Удивительно мне везет! Нашел замечательного друга. Он собирается сегодня написать тебе письмо. Что будет писать, потом сообщишь. Вообще, ничего не скрывает, а об этом не говорит. Что за сокровенное намерен сообщить? Задушевный человек. Он пожилой, но дружим крепко.
Ваш Иван. //Наверх

Письмо от Гокинаева И. Г.
19 сентября 1942 г.
Уважаемая Мария Федоровна!
Извините за смелость, что пишу Вам это письмо. Вынужден. Потому что Иван Григорьевич в отъезде и в случае задержки поручил мне сообщить Вам о том, что он жив и здоров.
Прочтите о 17 героях - наших питомцах. Две ночи мы с Иваном Григорьевичем их разыскивали у немцев. Нашли и перевезли через реку, именуемую Шолоховым "Тихим...". А работа Ивана Григорьевича настолько многогранна, что он сам не знает, что будет через часа два...
Вот маленькие этюдики нашего бытия на "Тихом...".
Веселый солнечный день. Иван Григорьевич срочно выбыл. По спецзаданию. Ждал его к закату солнца. Нет. Далеко, с горизонта, быстро-быстро ночь набегает. Именно быстро, разом наступает ночь, так же, как на севере... Но сегодня полная светлая луна освещает дороги степи безграничной, и я долго вглядываюсь вдаль - не едет ли помощник командира полка обратно на его серой кобылице, которую я выслал за ним. И нет его, Мария Федоровна, до сего часа. Но он будет обязательно - вопрос времени. Вернется, видимо, на рассвете...
В темную ночь, и не раз, Иван Григорьевич садился за весла и гнал тяжелую, неуклюжую лодку на тот берег. И однажды в ночь бурную, в волны крутые, он с риском большим перевез подведомственного ему начальника боепита на этот берег. Днями он передоверил реку и речные приключения мне, и вот он "где-то носится", а я возись с этой...
Влетел, как угорелый посыльный, от И. Г. - дает кучу поручений. И все срочные. Придется провозиться всю ночь. Вот неугомонный... //Наверх

Гокинаев Иван Гаврилович,
друг Ивана Григорьевича.
12 ноября 1942 г.
Дорогие мои, здравствуйте!
Времени как не было, так и нет. Пишу вкратце суть. Я очень и очень занят, весь в делах. Но скоро наступит наш счастливый день. Наступит! Надеюсь на скорую встречу. Обязательно буду скоро, как набьем морду фрицам, поставим на колени перед свободолюбивыми народами. Это будет! В этом глубоко убежден. Пишу это письмо в минуты короткого отдыха. Сообщаю также, что письмо ваше получил. Много-много раз перечитал. Благодарю за искренность и теплоту. Слова друга вливают в меня силу и бодрость. Ну, как живет и растет наш голубоглазый? Наверное, такой же рыжий, как ты? О себе: живу ничего, канителюсь, имею очень плохую оседлость, но зато кочевать научился лучше всякого скифа. Иван Гаврилович все изумляется этому моему мастерству.
Обнимаю и целую.
Твой Иван.